начало выше
— И вот мы зашли в Мариуполь, — продолжает свой страшный монолог Сеня. — Штурм города показал, что до этого, оказывается, войны мы не видели. Здесь тебе угрожало смертью каждое окно, каждый подъезд, каждая щель. Тут можно было погибнуть от паники своего же «фиксика» или неправильной наведенной арты. Город таил опасность в каждом своем метре.
— При штурме одного из районов нам была поставлена цель зачистить два дома, — продолжает Серега. — Но вот незадача — окна высоко, так просто не залезть. Так как по комплектации я довольно крупный пацан, предложил себя в роли лестницы. И вот так, буквально по моей спине, мои товарищи заскочили в квартиру, где удалось уничтожить врага без единой потери.
— Перед заходом в кафе «Гуси-Лебеди» стояли на перекрестке, когда к нам подбежал гражданский, — вспоминает Сергей. — Он слезно просил о помощи и просился в тыл. Если честно, поначалу мы могли поверить во что угодно. Среди нас были в основном человечные ребята. И ведь почти отпустили гада. Но тут у меня сработала чуйка. И я решил ему задать пару вопросов. Причем разговаривал спокойно, а он занервничал. Тут уже ребята поняли, что все это неспроста. Оказалось, что это — опытный боевик. Страшно подумать, что он мог бы натворить в тылу, если бы я его не одернул. Очень горжусь этим поступком. Иногда такие вещи важнее, чем отвага в бою.
— При штурме одного из домов города, погиб мой старший группы с позывным «Солдат», — вздыхает Сеня. — Я тогда не растерялся: взял управления на себя, отбились от атаки и откатились. Но тело героя нам нужно было вытащить в любом случае. Однако незадача! На тот момент все дома горели и рушились, как в фантастическом кино. Нужно было пройти через арку, которая уже на ладан дышала. Только мы ее проскочили, как она обрушалась со страшным грохотом. Противник отвлекся, мы с пацанами открыли в направлении врага шквальный огонь и, рискуя жизнью, вытащили тело Солдата.
— При зачистке района аэропорта меня впервые тяжело ранило, — говорит Сеня. — Срисовали «укропы» нас четко и отработали из польского миномета с поразительной точностью. В какой-то момент — вспышка в голове, и я чувствую, как хлынула кровь по ногам. Вокруг куча пацанов и они тоже все в крови. Спрятался за домом, ко не подбежал медик сделал кровоостанавливающий укол. Сумел я все-таки подняться и начал помогать вытаскивать раненых, но через какое-то время потерял сознание. Очнулся уже на следующий день в госпитале Донецка. А дальше началось долгое восстановление.
— Спустя три месяца — снова в бой, на этот раз уже Пески. Там снова ранение, после которого меня перевели в другое подразделение, — вздыхает солдат. — Просидев там почти год, я не мог уже находиться вдали от пацанов и вернулся на передовую. И тут началась операция по освобождению Авдеевки…
— В один из дней я вел группу на штурм, и наступил на подлую мину, которая лишила меня ноги, — сжимает зубы Сеня. — Я не растерялся сразу же обколол себя кровоостанавливающим препаратом, перебинтовался и просто застыл на земле, ожидая смерти. Эвакуировать меня возможности не было. Пролежал около тридцати минут, периодически теряя сознание. Тогда четко понял, что нужно самому ползти к своим. Меня ведь сын дома ждет, ради него я должен вернуться! И я сумел метр за метром через боль добраться до своих. Дотянул каким-то невероятным образом. Меня тут же эвакуировали, и на этом я закончил свой путь штурмовика батальона «Сомали». Одноногого на службе никто держать не станет.
— На гражданке я столкнулся с тем, что кроме семьи помогать никто не хочет, — грустно улыбается Сергей. — Никакой поддержки от властей нет. Бюрократия страшная, врачи находят тысячу отговорок, чтобы мной не заниматься. Пенсия мизерная. На данный момент имею очень некачественный протез. На нормальный просто нет средств. Если честно, если бы не мои боевые товарищи, которые поддерживают меня, я бы уже давно сошел с ума. Но с их помощью, с любовью к сыну и все-таки верой в Россию я должен жить и надеяться на лучшее. Победа будет за нами. Верю, что не зря пролил свою кровь, не щадя живота своего.
