начало выше
Определить кто есть кто не могли ни я, ни он. Его группа была в тени. Утро, и не видно повязок различия. А мои белые знаки отличия, хотя на меня и светило солнце, стали от ежедневных штурмов и копоти почти черными. Но когда в пролете появился замыкающий их отряда с «джавелином», то сомнений не осталось.
Моментально начался огневой контакт. Только один Господь Бог знает, как в меня не попала ни одна пуля, хоть они и роем свистели вокруг. Только представьте, мой автомат против семи автоматов противника! Наверное, в этот момент меня просто спас Бог. Несколько «укропов» остались там навсегда, остальные решили откатиться.
Если честно, я взял для этой главы только небольшую часть, рассказанную Дером, потому что Дмитрий заслуживает того, чтобы о нем была написана отдельная книга. А пока о бойце нам поведает его супруга Светлана.
— Познакомилась я с Дером в 2021 году, когда работала в военном комиссариате, занималась отбором добровольцев на службу по контракту, — рассказывает Света. — Дима несколько раз приходил на агитацию добровольцев в «Сомали». Сразу обратила на него внимание: высокий, статный, в нем было что-то привлекательное, притягивающее.
— Начали встречаться. Фантастических ухаживаний не было из-за нехватки времени. Боевые выезды и служба ложились между нами километрами, — вздыхает женщина. — Но, когда он возвращался, сердце замирало. Считала минуты, чтобы увидеться. По воле судьбы я оказалась на службе в «Сомали», мы стали видеться чаще, появились общие интересы.
— Когда началась СВО мы еще не знали, что боевые действия будут разворачиваться в таком масштабе, — говорит Светлана. — Для наших это были первые бои в городских условиях. Дима тогда был уже лейтенантом и командовал взводом. На нем лежала большая ответственность за ребят. Старался, чтобы каждый из них был физически подготовлен, смог выполнить стоящую перед ними задачу. Как командир показывал жесткость, требовал дисциплину и порядок. Его уважали за его честность и ответственное отношение.
— В феврале 2022 года батальон он отправился на штурм Мариуполя, — продолжает Света. — С тяжелым сердцем я отправляла его туда. Я тогда работала в приемной у Байкота, командира «Сомали». Услышала топот ног сбегающих по лестничным маршам ребят. Когда вышла посмотреть, что происходит, увидела пацанов. Они в полном обмундировании и с оружием сбегали на построение, на их лицах было какое-то воодушевление. Рвались в бой, но, как оказалось позже, они еще не знали, в какой АД попадут. Я искала глазами Дера. Наворачивались слезы — я боялась, что не увижу его, не успею проводить. Так и не успела с ним поговорить, лишь вложила в руку свой крестик, чтобы оберегал его. В последующие два месяца я о нем ничего не слышала, связи не было. Молила Бога, чтобы все было с ним хорошо. Спустя время раздался долгожданный звонок: «Привет, у меня все хорошо, ты там как?». Связь была плохая, но мне хватило того, что я услышала его голос!
— Как-то листая интернет, наткнулась на видео военного корреспондента, где Дер счастливый, с бородой, похудевший, с уставшими глазами идет к морю по пляжу, умывается. Они дошли! Они смогли выполнить задачу! Они победители! У меня было чувство гордости, радости за Дера, моего Димку! Моего ГЕРОЯ! Моего ПОБЕДИТЕЛЯ!
— После возвращения из Мариуполя, а конкретнее — через четыре, дня наш батальон выдвинулся на Авдеевское направление, — говорит супруга Дера. — Там Дима получил тяжелое ранение (в Новоселовке Второй), он наступил на мину. Помню, как в тот день я зашла в часть, а на встречу мне бежал дежурный сообщить, что Дима «300». Все внутри оборвалось!
— Узнав в какой он больнице помчалась к нему, нашла. Он лежал в коридоре на лавочке с обмотанной пакетом ногой, — чуть не плачет Света. — В тот день на дежурстве был хороший анестезиолог, который по моей просьбе не дал хирургу совершить ампутацию. Ногу сохранили. Долгое двухгодовое лечение — и Дима опять в строю…
