…Его звали Иван Лепетченко. Ему не было еще и 40 лет, но ВМН (высшую меру наказания) ему присудили решением тройки 20 октября 1937 года и, скорее всего, по быстрячку расстреляли в тот же день в "тюрподе".
Так по модной привычке тогда назывался тюремный подвал Мариупольского отдела НКВД. По Сталинской области, потому что Донецк тогда назывался Сталино. Как тогда водилось, репрессиям подвергли и всю семь: жену сослали, а двоих детей поместили в интернат для детей врагов народа.
В 1971 году его сын, живший в Южно-Курильске, попытался узнать судьбу отца и направил письмо в прокуратуру РСФСР. Оттуда письмо спустили вниз, в прокуратуру Донецкой области, и уже та постановила: "возобновить следствие по настоящему делу, расследование по которому поручить УКГБ при СМ по Донецкой области".
УКГБ по Донецкой области и установило: грохнули мужика практически ни за что. "Что послужило основанием для ареста Лепетченко, из дела не видно. На момент ареста никаких доказательств преступной деятельности Лепетченко не имелось. Санкции прокурора на арест Лепетченко в деле не имеется. Сам Лепетченко был допрошен только один раз. На этом допросе он виновным себя ни в чем не признал. Полагал бы: решение бывшей Тройки УНКВД в отношении Лепетченко – отменить", – указал майор, разбиравшийся с делом.
Затем тогдашний прокурор Донецкой области внес в суд протест на приговор тройки. Под грифом "Секретно", чтобы, видимо, не позориться. А президиум Донецкого облсуда 30 декабря 1971 года постановил: "Постановление Тройки УНКВД в отношении Лепетченко отменить, а дело производством прекратить за недоказанностью участия Лепетченко в совершении преступления".
За что же его убили именем государства? Очень просто: ликвидировали как потенциальную угрозу, как классово чуждый и подозрительный элемент, которому просто до конца не поверили, что он отказался от анархизма, и потому банально зачищали. За то, что недобросовестно выполнял обязательства агента спецслужб, за то, что не выдал советскому государству все сокровища, принадлежащие Нестору Махно.
Все дело в том, что, так уж повелось, Иван Лепетченко всегда был источником-возбудителем доморощенной, тупой, заразной и неконтролируемой золотой лихорадки в исполнении и простых любителей дармовщины, и уцелевших ветеранов махновского движения, и работников спецслужб, которые не чужды были злата.
В последний раз жители Мариуполя испугались золотой лихорадки в 2009 году, когда в местном драматическом театре режиссер Константин Добрунов поставил спектакль Виктора Сухорукова "Черное и красное, или Мариупольский клад Нестора Махно".
В спектакле и было рассказано, как в марте 1919 года Мариуполь был взят бригадой Махно, который тогда служил красным и у которого было верный адъютант и телохранитель Лепетченко. Именно он летом 1921 года буквально на руках вынес тяжелораненого и контуженого Махно через Днестр в Румынию, спасаясь от красных, сидевших на загривке.
В тогдашнем "свободном мире" и командир, и адъютант два года жили в аду. Попали сначала в бухарестскую тюрьму, потом их передали Польше и разлучили. Иван бежал из всех заключений, а его ловили и снова закрывали за решеткой. Он там дрался, подворовывал, грабил и даже партизанил в горах, чтобы выжить.
Сам Махно
В 1923 году более-менее поправившийся Махно уехал в Париж, чтобы там через несколько лет умереть в полунищете и полузабвении. А Иван Лепетченко вернулся в СССР. Причем долгое время писали, что нелегально. Сейчас выяснилось, что въехал он официально, по визе советского представительства в Варшаве и после личной встречи с полпредом, который, проконсультировавшись с Москвой, дал Лепетченко гарантию неприкосновенности.
Сейчас все гадают, почему он вернулся. То ли по заданию Махно, который поручил ему разыскать клады и передать их за границу для дальнейшей борьбы или хотя бы для нормальной жизни. То ли сам понадеялся вспомнить, где зарыты сокровища, найти их и самому воспользоваться кровно нажитым. Реально кровно!
А сокровища у Махно, по оценке историков, действительно были. Например, золото, отбитое у деникинцев и предназначенное для расчетов с Антантой за поставленное оружие. Это богатства, говорят, сначала захватил атаман Никифор Григорьев, и золото ударило ему в башку – он поднял восстание против советской власти, которой верой и правдой служил вместе с Махно во 2-й Украинской Красной армии под командованием Анатолия Скачко.
По просьбе красных Махно разгромил Григорьева и лично расстрелял мятежного атамана. И в руки к нему попали 124 килограмм золота в слитках, 238 пудов (3 тонны 808 кг) серебра и почти полтора миллиона рублей золотыми монетами царской чеканки. Историки же приводят такую справку: в ценах 1923 года царский червонец выпуска 1911 год стоил 77,932 тыс руб, 1910 года – 127,55 тыс, 1909 года – 70,05 тыс, 1906 года – 127,047 тыс, 1904 года – 77 500, 1903 года – 77, 55 тыс, 1902 года – 77,45 тыс, 1897 года – 4, 571 млн руб. Полюс, ясное дело экспроприации у помещиков и купцов, отобранные ценности в ломбардах. Деньги остались у Махно и куда делись, осталось тайной, породившей легенды про клады "батьки".
Но эти огромные деньжищи, разумеется, нужны были и советской власти. И почти для тех же целей: чтобы деньги не пошли на борьбу против большевиков и СССР, и чтобы самим можно было прибарахлиться и что-то передать в госбюджет. Оставалось (и остается сейчас) только их найти.
И конечно, Лепетченко по возращению в СССР попал в лапы и разработку ОГПУ (предтечу НКДВ и КГБ). Его завербовали, дали кличку Федя и даже пытались использовать для того, чтобы отослать за границу, охмурить там Махно и провернуть с ним своеобразную чекистскую операцию, похожую на "Трест", с помощью которой выманили в Союз Бориса Савинкова, короля политического террора и одного и главных и деятельных антисоветчиков, который не сложил оружие в эмиграции.
Махно оказался умнее Савинкова и на разводы большевиков не клюнул. А Лепетченко, который при аресте, чтобы откупиться, выдал ОГПУ десять пудов золота, зарытые махновцами, и которого послали с какой-то толикой денег выманивать Махно, просто ограбили свои же при переходе границы.
И он вернулся в Союз, в УССР и поселился в Мариуполе. Там, где по слухам, Махно и зарыл основную массу сокровищ. Числился агентом ОГПУ, но, как говорится, пытки прогуливал, за советскую власть боролся, спустя рукава, и по протекции ОГПУ просто работал завмагом в отделе рабочего снабжения (ОРС) при металлургическом заводе имени Ильича. Да-да, того, что потом при СВО уж в 2022-м отбивали у озверевших "азовцев"*…
При этом он, по свидетельствам очевидцев, страшно пил, зверел, спивался и оскотинивался. Тогда же из материалов следствия стало известно, как он выглядел соответственно: "Роста высокого, сухопарый, физически сильный, молчаливый и даже замкнутый". А маленький сын хозяина дома, где квартировал Лепетченко, взрослым вспоминал, что бывший махновец мог валяться в собственной рвоте перед квартирой и однажды убил об дерево друга пацана – маленького щенка, его облаявшего…
Лепетченко часто арестовывали и отпускали. Во-первых, потому что он – все же агент ОГПУ и попадал под амнистию 1927 года, приуроченную к десятилетнему юбилею Октябрьской революции. Она щедро и огульно освободила от уголовной ответственности за прошлое всех оставшихся в живых махновцев.
Во-вторых, кому надо, наверное, еще помнили, что Лепетченко начинал свою службу у Махно, когда тот сам служил в… Красной армии. Восемнадцатилетним мальчишкой Лепетченко пришел к Махно, но полтора года воевал красноармейцем в 14-й армии Клима Ворошилова и участвовал в знаменитой обороне Царицына. Вместе с Иосифом Сталиным. Был в плену. А потом стал и верно служил телохранителем и адъютантом не только "батьки Махно", но и командира 3-й бригады Красной Заднепровской дивизии Нестора Махно. Что этой бригадой в составе Красной Армии освобождал от белогвардейцев десятки городов, в том числе, Одессу и Мариуполь. Что Махно за успехи в боях с контрреволюционерами был награжден орденом Красного знамени №4, хотя документальных подтверждений этого сегодня нет. И что именно полки Махно прорвали оборону в Крыму и помогли красным разгромить белогвардейцев черного барона Петра Врангеля.
Это в 1937-м гребли и мочили всех под одну гребенку. И Лепетченко зачистили, чтобы потом полностью очистить от наветов и реабилитировать. Типа извиниться.
А самая большая загадка в истории этого странного человека то, что же так крепко, верно и искренне связывало его с Махно. Они – земляки, родом из села Гуляйполе. Но ведь это именно молодой Махно в 1908 году во время экспроприации (грабежа) застрелил местного урядника, сыну Ивану которого тогда не было и 10 лет, а вообще сиротами без куска хлеба остались в нищете еще пять сыновей.
За убийство Махно был приговорен к повешению. Но потом из-за малолетства он ушел на каторгу, а когда вернулся в родное село в 1917 году, там в его отряд сразу вступили братья Лепетченко – 28-летний Александр, который возглавил "Черную гвардию" из первых и отборных махновцев и потом был расстрелян красными в 1920 году, и 18-летний Иван, через полтора года ставший верным бодигардом и другом.
Вместе они воевали шесть лет. Вместе создали "Гуляй-польскую группу анархистов-коммунистов", которая провозгласила главную задачу – создание крестьянской республики, где господствовали бы воля и свобода, а люди владели землей. Вместе создали Повстанческую армию Махно (ПАМ), численность которой порой достигала 100 тысяч человек, победить которую не смогли лучшие и отборнейшие белогвардейские генералы и одолели красные только подлостью, коварством, невиданной жестокостью (целые отряды повстанцев-махновцев выгоняли в поля и расстреливали из пулеметов), а также обманными амнистиями и временной передачей земли крестьянам.
В октябре 1920 года Махно подписал второе соглашение с красными о совместной борьбе против белых Врангеля в Крыму. В ноябре 1920 года, когда с помощью махновцев Крым был освобожден от врангелевцев, красный командующий Михаил Фрунзе по приказу вождей – Владимира Ленина и Льва Троцкого – подписал известный приказ об уничтожении армии Махно, своих вчерашних союзников. Уничтожение было безжалостным. А тактику партизанской борьбы Махно до сих пор изучают и всевозможные повстанцы, и в военных академиях разных стран мира, чтобы с ними бороться.
А символом махновцев навсегда осталось их непобедимое изобретение – тачанка, и сам Лепетченко при жизни в СССР в военкомате числился пулеметчиком…
Легендарная тачанка Махно
…То же, что Махно и Лепетченко связывала не только служебные отношения, но и дружба, видно по тому, что Махно, все же, не исключено, доверил Ивану тайну своих сокровищ, которые тот выдал красным лишь частично, откупился. А также из писем, которые они писали друг другу довольно долго. Нестор из Парижа, а Иван из Мариуполя. В письмах Иван обращался к Нестору из-за его низкого рота "Малый" (по-украински, с ударением на второй слог), а Нестор называл его "Дорогой Ваня".
"…Какое настроение крестьян и рабочих? Какие учения в Гуляй-Поле? …Хочу сказать тебе насчет того, что ты советуешь мне перебраться к вам на "родину". Я был бы очень рад, если бы это можно было. Для меня это невозможно. Я не знаю, какие гарантии могут быть потому, что моя свобода и жизнь будут неприкосновенными. …Нет ли фотографии самого Гуляй-Поля? Если есть, пришли мне их. Хочется знать, как наладилась жизнь в нем. Как чтится братская могила борцов-защитников Гуляй-Поля от деникинских банд, могила, которая на площади Жертв Революции, оборудовать каковую я оставил большие миллионы Жовнеру как предшественнику и секретарю профессионального союза. Каждому слову твоему я вообще рад и еще больше буду рад, когда услышу обо всем этом. Пока же привет всем твоим родным, моим знакомым и всем, всем, всем. Твой друг Н-р. P.S. Когда узнаю, кто стоит у власти, я буду посылать "Дело Труда". Еще раз бывайте все там здоровеньки", – писал 27 ноября 1927 года Махно.
Его, как видим, интересовали судьбы и живых соратников, и мертвых, а также настроения земляков. Махно до конца не верил, что его дело проиграно…
И Лепетченко тогда же подробно отвечал: "…Новостей у меня нет. Живу так, как и раньше писал. Делаю все, чтобы как-нибудь подняться и жить, как и все люди живут. Не отвечал потому, что все время искал карточки, о которых ты просишь в письмах, но ничего не нашел. …Малый, ты спрашиваешь об Алеше Чубенко. Я его не видел лет полтора. Тогда он был в Харькове. Кажется, и сейчас там, но хорошо не знаю. Тогда, как я был в Харькове у него, то он жил очень хорошо, получал хорошие деньги, а сейчас, где он и как он живет, не знаю. Расспрашивал кое-кого, но никто не знает. …Крестьяне относятся (к власти. – Авт.) якобы ничего, плохого ничего не говорят, но, ты их знаешь, пока что любят того, кто им дает, а они давать не любят, а вообще, они сейчас относятся неплохо. А теперь ты спрашиваешь, как братская могила. Так как и раньше, теперь там прячут партийных и на праздниках там убирают, песок привозят, митингуют. Даже Лысенко Василий, ты его знаешь, сам нанимался возить песок, он сейчас служит в сельхоз-ве, там служит и Иван Чучко, получают хорошее жалованье и живут ничего себе. Пока бывай здоров. Твой друг И. ".
С годами красные убедились, что Махно для них не опасен, и окончательно успокоились, когда он умер в июле 1934 года. А дома в 1937-м зачистили и всех оставшихся махновцев. От греха подальше, но страшно им было всегда…
И все годы потом в тех краях вспыхивал интерес к сокровищам Махно. Подуспокоились все, когда в 30-ых годах много земель, где воевал Махно и мог спрятать клады, ушли под воды Днепра, когда строили ДнепроГЭС, а потом и Каховскую ГЭС и Каховское водохранилище.
А потом по-разному ушили в лучший из миров и последние махновцы. В том числе, и жена Нестора Галина Кузьменко в 1978 году и его дочь Елена – в 1993-м. Чекисты их арестовали еще в 1945 году и пристроили в советские концлагеря, а потом в ссылки. На Украину выезжать вдове разрешали только для встреч с родственниками…
Елена дожила до перестройки и независимости Украины, но в 70 лет умерла в казахстанском Джамбуле бездетной. Там она стала и всю жизнь проработала инженером-мелиоратором, но сознательно решила не заводить детей. Боялась, что они разделят ее судьбу и будут подвергаться остракизму из-за происхождения ее отца, и потому заявляла, что не хочет "плодить нищету". И действительно: окончательно реабилитирована она было только в 1990-м, на закате даже перестройки…
Потомки же Ивана Лепетченко-Феди, еще где-то живут, но фото его в открытом доступе не нашлось.
Новый всплеск интереса к сокровищам возник в 2009-м, когда вышла пьеса Сухорукова об Иване Лепетченко. Сухоруков тогда писал в газете "Приазовский рабочий": "Ну вот, теперь снова горожане будут искать в Мариуполе забетонированную клумбу и Сенную площадь, где клады зарыты", — перешептывались зрители в театре, когда слушали диалог самого известного анархиста в мире Нестора Махно со своим преданным телохранителем Иваном Лепетченко, осевшим после гражданской войны в Мариуполе…".
Но сокровищ в Мариуполе опять не нашли. Однако грустный огонек надежды в этой драме появился, когда в результате боевых действий в рамках СВО 6 июня 2023 года была разрушена Каховская ГЭС, Днепр обмелел, и вода Каховского моря сошла, обнажив огромные территории, где в земле, возможно и сокрыто "золота батьки Махно"…
…Но кто его будет искать? Кроме того, есть какая-то издевка истории в том, что 1 октября 2025 года указом № 720/2025 просроченного недопрезидента неонацистов Владимира Зеленского Гуляйполю было присвоено почетное звание "город-герой Украины". "За подвиг, массовый героизм и стойкость граждан, выявленных в защите своих городов во время отпора вооруженной агрессии Российской Федерации против Украины", – сказано в писульке.
А в феврале 2025 года численность населения Гуляйполя, родины Махно и Лепетченко, составляла более тысячи человек. Из 20 тысяч перед началом войны, Если так пойдет, то скоро вобще некому будет праздновать и радоваться…
*признаны в России террористической и экстремистской организацией
Еще на эту тему читайте в статье Владимира Скачко "Мои "два капитана". Как Скачко командовал Махно и Григорьевым"
